Когда-то в Кущёвке убили 12 человек.
Детей, женщин, стариков.
Не на войне. Не в порыве.
Хладнокровно, тихо, как будто просто выполнили работу.
И весь район молчал.
Молчали соседи.
Молчали чиновники.
Молчали те, кто должен был защищать.
Тогда казалось — всё, это дно.
Дальше падать некуда.
Но пришёл Путин.
И сказал: “Некуда — это туда, куда мы только начали идти.”
Когда власть прощает зло — она становится его соавтором
Одного из сыновей семьи Цапков,
того самого рода, чьи руки по локоть в крови,
выпустили из колонии — на войну.
Не ради искупления.
Ради “службы государству.”
То есть убийцу выпускают,
дают оружие,
и говорят: “Твоя вина теперь — патриотизм.”
Он убивал мирных — теперь убивает снова.
Только с государственной подписью.
С фразой: “Приказом президента — прощён.”
Что это значит для страны
Это значит, что государство официально признало:
зло — не преступление,
а инструмент.
Что если ты убивал, но теперь убиваешь “в нужном направлении” —
ты герой.
Что мораль умерла,
а вместо неё остался контракт.
Как это стало возможным
Потому что все молчали, когда Кущёвка кричала.
Все видели, как власть прикрывает зверей,
но думали: “Это где-то там, у них.”
Теперь “там” — везде.
Страна стала огромной Кущёвкой,
где у власти — те же,
только теперь в погонах, с флагами и телевизором.
И народ снова молчит.
Не от страха.
От привычки.
Психология бездны
Когда убийце дают свободу “во имя Родины”,
у общества разрушается представление о добре и зле.
Оно больше не понимает, где преступник, а где защитник.
Где палач, а где солдат.
И тогда всё возможно.
Потому что нет дна, если ты перестал его видеть.
И самое страшное — что будет потом
Когда эти “прощённые” вернутся,
они не вернутся с раскаянием.
Они вернутся со вкусом крови и разрешением на всё.
Они будут смотреть на соседей, на женщин, на детей —
и знать,
что если что — можно.
Можно убить,
можно изнасиловать,
можно сжечь,
потому что однажды сам президент сказал: “Ты — не преступник.”
Когда государство начинает спасать убийц,
оно теряет право называться государством.
Когда молчит народ —
он становится соучастником.
Когда зло становится законом —
добро становится экстремизмом.
Россия сегодня — это не страна.
Это система, где зло не прячется,
а марширует с гербом и орденом.
И где мать, потерявшая ребёнка от рук убийцы,
слышит в ответ:
“Он теперь воюет. Он заслужил прощение.”